По утрам хожу в спортзал, чтобы перед работой мозгами размять мышцы. Очень рекомендую всем, кто большую часть рабочего дня проводит на стуле или в кресле. Но речь не об этом. Тренажер­ходилка расположен напротив окна, из которого вид на школьный стадион. Школа, кстати,  родная, я в ней учился до восьмого класса. И пока я полчаса выгоняю из себя пот приходится наблюдать жизнь за окном. Вот две картинки, они не очень позитивные, но уж какие есть.

Хорошо собакою…

Ранее утро, пара человек выгуливает своих питомцев. Пожилую даму тянут за три поводка разновозрастные таксы. Наверное, женщина ­ заводчица этих милых удлиненных шавок. Неподалеку гуляет мадмуазель то ли с лайкой, то ли с хаской, издалека не разглядишь. На территорию школьного стадиона стараются не заходить, двигаются по краешку. И вдруг появляется мадам с огромной и лохматой собакой. Я ее знаю, но публично называть не буду. Кто руководит прогулкой, видно со стороны, и это никак не хозяйка. Удержать такого размера существо ей не под силу, а собака явно не слишком дрессирована. И она утягивает женщину на середину футбольного поля. Именно там у животного возникают естественные потребности, которые она, извините за пикантные подробности, полностью удовлетворяет. Собака, видимо, более воспитана, чем хозяйка, и пытается все закопать, но здесь у мадам откуда­то берутся силы, и она утаскивает лохматого монстра со стадиона. Через десять минут на поле выбегают детишки на спортивные занятия из той же школы, где долгие годы трудится и хозяйка. Что это, отсутствие элементарной культуры? Безалаберность или недоразумение. У нас, конечно, не как в Москве, где на каждом углу камеры наблюдения стоят, но ведь и глаза у людей есть, да и те же самые школьники все видят.

Мне почему­то последнее время кажется, что собаки и кошки развиваются и умнеют, а вот их хозяева движутся в обратном направлении. Не все, но многие.

Железный путь

То же время, то же место, другой день, после праздников. Мужички разного возраста и племени тянутся по тропинке поперек стадиона с разного рода железными предметами. И это не пионеры, собирающие металлолом, а страждущие опохмела товарищи. Путь их лежит в близлежащие гаражи, где за металл можно получить гроши и купить на них бутылку самогонки. Идут мужички и по одному, и парами, чувствуется, что им тяжелее, чем мне, завершающему седьмой километр на спортивной дорожке. И вот одному стало совсем плохо, опустив какие­то старые тазики и трубки на землю, он решил сделать привал и прилег на травку под деревце. Судя по всему (хотя от меня это было далековато),  задремал. А в это время другой, более быстрый  ходок уже возвращался после удачной сдачи. Увидев прилегшего коллегу, он, на удивление, не стал заботливо спрашивать о его здоровье, а, воровато озираясь по сторонам, начал подбираться к имуществу отдыхающего. Перебрав железяки, судя по всему, расстроился из­за их ценности. А затем бочком­бочком переместился к сумке и запустил в нее руку. Я уже хотел заорать в окно на жаргоне местных авторитетов, мол чего творишь, бродяга, но тут дремавший очнулся и, видимо, сам это сделал. Шакаливший мужичонка отпрыгнул, но не отошел далеко. Затем «металлисты» провели переговоры. Содержание мне их неизвестно, но результатом стало братание и дальнейшая совместная доставка лома в приемку.

Уже вечером в полицейской сводке появилась строчка, что два гражданина сильно подрались на почве личной неприязни, один попал в больницу. Мои, как пить дать, подумалось, наверное, все­таки не простил…

Владимир Зотов.